Вступая в ряды "образованного сословия", человек
недворянского происхождения, даже если он не получал официально
прав дворянства (к началу XX века превратившихся в чисто
престижные), не мог не ощущать себя принадлежащим к "обществу",
"вышедшим в люди". И имел к тому все основания, ибо, как бы ни
была велика разница между университетским профессором и
сельским учителем, преуспевающим столичным адвокатом и скромным
провинциальным секретарем, свитским генералом и бедным
армейским офицером, все они вместе взятые принадлежали к слою,
составлявшему 2 -- 3 процента населения. Совершенно
закономерно, что любой интеллигент воспринимался в народе как
"барин", что отражало разницу между ним и подавляющим
большинством населения страны.
Принцип комплектования российского интеллектуального
элитного слоя соединял лучшие элементы европейской и восточной
традиций, сочетая принципы наследственного привилегированного
статуса образованного сословия и вхождения в его состав по
основаниям личных способностей и достоинств. Наряду с тем, что
абсолютное большинство членов интеллектуального слоя России
вошли в него путем собственных заслуг, их дети практически
всегда наследовали статус своих родителей, оставаясь в составе
этого слоя. К началу XX века 50 -- 60 процентов его членов были
выходцами из той же среды, но при этом, хотя, как уже
говорилось, от двух третей до трех четвертей их самих
относились к потомственному или личному дворянству, родители
большинства из них дворянского статуса не имели. Среди
гражданских служащих дворян по происхождению было 30,7
процента, среди офицеров -- 51,2 процента, среди учащихся
гимназий и реальных училищ -- 25,6 процента, среди студентов --
22,8 процента (на 1897 год). Ко времени революции -- еще
меньше. Таким образом, интеллектуальный слой в значительной
степени самовоспроизводился, сохраняя культурные традиции своей
среды. При этом влияние самой среды на попавших в нее
"неофитов" было настолько сильно, что уже в первом поколении,
как правило, нивелировало культурные различия между ними и
"наследственными" членами "образованного сословия". Поскольку
создание советской интеллигенции происходило под знаком борьбы
за "социальную однородность общества", коммунистический режим
целенаправленно формировал совершенно определенный социальный
состав интеллектуального слоя, придавая этому огромное, часто
самодовлеющее значение. В идеале (впредь до исчезновения этого
слоя как такового) желательно было иметь его полностью
"рабоче-крестьянским"-- так, чтобы каждое новое поколение
интеллигенции было бы интеллигенцией "в первом поколении". Но
более реальной была задача по крайней мере не допустить, чтобы
процент выходцев из интеллигенции в новом поколении
интеллектуального слоя превышал долю этого слоя в населении
страны. Задача регулирования социального состава интеллигенции
осуществлялась по нескольким направлениям.
Прежде всего проводилась политика прямого регулирования
социального состава учащихся с предоставлением льгот
"рабоче-крестьянскому молодняку" и ограничением права на
образование выходцам из интеллектуального слоя. Уже в 1918 году
был принят беспрецедентный закон о предоставлении права
поступления в вузы лицам любого уровня образования или даже
вовсе без образования, и под лозунгом "завоевания высшей школы"
началось массовое зачисление туда "рабочих от станка". В 1921
году был установлен "классовый принцип" приема в вузы с целью
резкого ограничения доли детей интеллигенции среди студентов.
Стали использоваться различные методы "командировок",
"направлений" и т. п. Выходцам из образованного слоя был
законодательно закрыт доступ не только в высшие учебные
заведения, но и в среднюю школу II ступени, чтобы они не могли
пополнять ряды даже низших групп интеллигенции. Лишь в порядке
исключения для детей особо доверенных специалистов выделялось
несколько процентов плана приема как представителям "трудовой
интеллигенции". Особенно усилился "классовый подход" в конце
20-х годов, в связи с известными политическими процессами над
интеллигенцией -- именно тогда, когда численность студентов
возросла особенно резко. Вступительные экзамены в вузах были
введены только в 1932 году. Формально "классовый принцип" был
отменен лишь в середине 30-х годов, когда выросло число
потенциальных абитуриентов "из интеллигенции" за счет детей
тех, кто сам в первые послереволюционные годы поступал в вуз по
разряду "пролетариев" и "выдвиженцев". Такие лица составляли
уже новую группу, отношение режима к которой было более
терпимым: считалось, что "потомственна советская интеллигенция"
-- дети тех, кто получил образование и вошел в состав
интеллектуального слоя благодаря установленному революцией
режиму, -- более лояльна и нет необходимости столь жестко ее
ограничивать в правах. Однако для рабочих и крестьян
по-прежнему сохранялось предпочтение. С точки зрения идеологии
режима, положение, при котором степень самовоспроизводства
интеллигенции поднималась хотя бы и за счет советской
образованной прослойки, было нетерпимо в принципе. И в 50-х
годах, когда такая тенденция начала проявляться, сделали
попытку вернуться к практике 20-х. В 1958 году было принято
положение о преимущественном зачислении в вузы так называемых
"производственников", или "стажников", -- лиц, проработавших на
производстве не менее двух лет, -- действовавшее весь период
хрущевского правления. Практически дело было поставлено таким
образом, что "стажники" зачислялись по мере подачи заявления,
экзамены для них были формальностью, поскольку их доля в плане
приема должна была составлять до 80 процентов. Это, однако,
вызвало такое катастрофическое падение уровня подготовки
специалистов, что советской власти пришлось отказаться от столь
быстрого прорыва к "стиранию граней между физическим и
умственным трудом". Тогда же по образцу 20-х годов были
возрождены рабфаки, и вплоть до последних лет существования
коммунистического режима сохранялась система негласных
преимуществ по признаку происхождения "из рабочих и крестьян" и
вполне гласных и очень весомых преимуществ
"производственникам", для которых существовал отдельный конкурс
на заранее выделенное число мест с несравненно более низким
проходным баллом, и выпускникам рабфаков, принимавшимся вовсе
без экзаменов. Эта практика поддерживалась идеологически в
печати, публицистике и научной литературе (излюбленным сюжетом
социологических исследований было изучение социального состава
студентов как фактора "становления социальной однородности
советского общества").
В результате мер, предпринятых советской властью, доля
студентов -- выходцев из образованных слоев, составлявшая
первые два-три года после революции еще свыше двух третей,
стала стремительно снижаться. Уже в 1923 году в приеме на
первый курс их было меньше половины. В конце 20-х-- начале 30-х
годов выходцев из интеллигенции среди студентов вузов
насчитывалось не более 20 -- 30 процентов (в ряде вузов,
особенно технических, -- иногда и менее 10 процентов), среди
учащихся техникумов-- 10-- 15 процентов. При этом на дневных
отделениях дол их была вдвое-втрое ниже, чем на вечерних и
заочных. В конце 30-х годов в силу упоминавшихся причин процент
выходцев из интеллектуального слоя повысился до 40 с небольшим,
в 40 -- 50-х годах составлял до 50 -- 60, но затем, с введением
новых льгот "производственникам" и "вторым рождением" рабфаков,
вновь упал до 40 -- 45 процентов и в 70-е годы обычно не
поднимался выше 50 процентов. Среди принятых на 1-й курс с
конца 60-х до конца 70-х годов доля выходцев из интеллигенции
упала почти на десять пунктов (с примерно 55 до примерно 45
процентов). Среди выпускников средних специальных учебных
заведений, замещавших основную массу должностей ИТР и других
массовых интеллигентских профессий, выходцев из интеллигенции
было в среднем не более 20 процентов.
В социопсихологическом и культурно-историческом плане в
составе интеллектуального слоя советского периода различаются
три группы: 1) остатки дореволюционного интеллектуального слоя
и их потомки -- носители соответствующих традиций, 2) советская
потомственная интеллигенция (дети и внуки лиц, вошедших в
состав интеллектуального слоя после революции) и 3) советская
интеллигенция первого поколения. Соотношением между ними во
многом определялся общий облик интеллектуального слоя на разных
этапах истории советского общества. Несмотря на все
предпринимаемые меры, советским властям не сразу удалось
выполнить намеченные задачи в сфере социального состава
интеллектуального слоя. Решающие усилия были предприняты в 20
-- 30-х годах. В 1929 году около 60 процентов всего
интеллектуального слоя еще составляли лица, относившиеся к нему
до революции, и их дети. Однако уже к концу 30-х годов доля
этой категории снизилась до 20 -- 25 процентов. Полностью
отстранить представителей старой интеллигенции было невозможно,
потому что для нужд государственного выживания требовался хотя
бы какой-то минимум по-настоящему образованных людей. Пришлось
допустить и некоторое пополнение нового поколения интеллигенции
из той же среды, кроме того, часть выходцев из старого
интеллектуального слоя смогла поступить в вузы, пробыв какое-то
время в качестве рабочих. Но потери, понесенные старым
культурным слоем страны в результате репрессий и эмиграции, так
и не смогли быть восполнены из своей среды за годы советской
власти даже по абсолютной численности. Доля этой группы
интеллигенции неуклонно снижалась и после войны не превышала 10
процентов всего слоя.
